Обратно в ссср: белорусская почта. Обратно в ссср: белорусская почта Советский почтальон

Почта во всех постсоветских странах - это какой-то адский п...ц. Заходя даже в городское отделение, можно быть уверенным, что ты попадешь царство совкового убожества, усталых и злых работниц, одетых в видавшие не один сезон свитера и филиал телемагазина с товарами из 90-х. Что уж говорить про сельские почтовые отделения. Там вообще полная труба.

У меня даже иногда складывается ощущение, что почта - это что-то вроде некоего места заключения, куда отправляют работать людей, чем-то перед кем-то накосячивших. XXI век на дворе, машины уже ездят на электричестве, с помощью телефона можно не только звонить, но и снимать целые фильмы, а здесь все еще эпоха Перестройки.

Честно говоря, я думал, что хотя бы в Беларуси, в отличие от России и Украины, почтовые отделение стали современными и не застряли в прошлом веке. Ошибся. Зайдя в почтовое отделение в одном из поселков Витебской области, понял, что можно закатывать губу обратно, здесь еще более беспробудный совок, чем в российской глубинке...

1. Почта для деревни в Беларуси - это больше, чем просто почтовый ящик и газеты. Это и информационное агентство, в котором люди обмениваются последними новостями и слухами, и банковское отделение, в котором получают пенсии с пособиями, платят коммунальные услуги и другие платежи, и мини-супермаркет, и рекламное агентство, в котором размещают объявления.

2. Почтовый ящик на входе в отделение - это чуть ли не единственное, что выглядит более-менее современно...

3. Войдя в здание, моментально оказываешься в такой привычной обстановке. Удивительно, насколько почтовый отделения похожи по всему бывшему СССР. Все та же обитая жестью дверь, все тот же пружинный доводчик на ней, все тот же стул, единственной функцией которого является не дать сработать доводчику.

4. Удивительное дело, в этом отделении принимают пластиковые карты всех платежных систем, включая национальную белорусскую. Как известно, дверь является самой важной рекламной площадью в таких местах, поэтому самое важное объявление висит именно здесь. Никто не должен забыть, что 11 октября Лукашенко выбирают на очередной президентский срок.

5. А теперь, внимание! В этом сельском почтовом отделении можно купить карты доступа к WiFi.
Спросите, зачем это нужно в деревне? Потому что в ней есть уличная WiFi-сеть! В деревне! В глухой провинции!

6. По поводу публичной сети WiFi в деревне - это не шутка. Просто оцените карту покрытия всебелорусской сети. Конечно, беспроводной интернет есть еще не во всех деревнях, но в очень многих.

7. Знаете, если бы мне показали это фото, не сказав, где оно сделано, я бы точно в одной из трех попыток угадал, что оно сделано на почте. И да, здесь печное (!!!) отопление! Печное, Карл! А печи-то какие винтажные!

8. Царство почтальона: товары SkyShop, открытки «С днем рождения» и «Приглашаю на свадьбу», журналы «Ваш лекарь», «Домашний очаг», «Бабушка», «Дедушка», «Тетушка» и далее по списку и пластиковые цветы для кладбища.

Обратите внимание на компьютер: в Windows-среде на нем загружена программа с DOS-интерфейсом!!!

9. На стойке, около почтальона, еще одно самое дорогое рекламное место. Здесь повторное напоминание, чтобы не забыли 11 октября выбрать Лукашенко президентом республики.

10. Для чего нужна почта? Как для чего! Например, сигаретами торговать...

11. На стенах почтового отделения милые сердцу картинки. Помните, да, жучок ведет к пожару и не разогревайте мастику на открытом огне.

12. Доска объявлений. Без радио не останетесь! Публичный WiFi и проводное радио с радиоприемником, воткнутым в стену! Это 9G! Добро пожаловать в XXI век!

13. По посещаемости почтовые отделения в деревнях точно находятся в ТОПе, судя по количеству людей, зашедших на почту за те 10 минут, что я провел, покупая марки и подписывая открытки. То есть нужны, востребованы. А выглядят дичайшим анахронизмом. Так что же происходит с почтой? Почему ни в России, ни в Украине, ни в Беларуси она не перешагнула рубеж XX-XXI век, утонув в болоте 90-х?

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне,
С цифрой 5 на медной бляшке,
В синей форменной фуражке?
Это он,
Это он,
Ленинградский почтальон.

У него
Сегодня много
Писем
В сумке на боку
Из Ташкента,
Таганрога,
Из Тамбова
И Баку.

В семь часов он начал дело,
В десять сумка похудела,
А к двенадцати часам
Все разнес по адресам.

2

Заказное из Ростова
Для товарища Житкова!
Заказное для Житкова?
Извините, нет такого!
Где же этот гражданин?
Улетел вчера в Берлин.

3

Житков за границу
По воздуху мчится
Земля зеленеет внизу.
А вслед за Житковым
В вагоне почтовом
Письмо заказное везут.
Пакеты по полкам
Разложены с толком,
В дороге разборка идет,
И два почтальона
На лавках вагона
Качаются ночь напролет.

Открытка
В Дубровку,
Посылка
В Покровку,
Газета
На станцию Клин.
Письмо
В Бологое.
А вот заказное
Пойдет за границу - в Берлин.

4

Идет берлинский почтальон,
Последней почтой нагружен.
Одет таким он франтом:
Фуражка с красным кантом.
На темно-синем пиджаке
Лазурные петлицы.
Идет и держит он в руке
Письмо из-за границы.

Кругом прохожие спешат.
Машины шинами шуршат,
Одна другой быстрее,
По Липовой аллее.
Подводит к двери почтальон,
Швейцару старому поклон.
Письмо для герр Житкова
Из номера шестого!
Вчера в одиннадцать часов
Уехал в Англию Житков!

5

Письмо
Само
Никуда не пойдет,
Но в ящик его опусти
Оно пробежит,
Пролетит,
Проплывет
Тысячи верст пути.

Нетрудно письму
Увидеть свет:
Ему
Не нужен билет.
На медные деньги
Объедет мир
Заклеенный
Пассажир.
В дороге
Оно
Не пьет и не ест
И только одно
Говорит:
Срочное.
Англия.
Лондон.
Вест,
14, Бобкин-стрит.

6

Бежит, подбрасывая груз,
За автобусом автобус.
Качаются на крыше
Плакаты и афиши.
Кондуктор с лесенки кричит:
Конец маршрута! Бобкин-стрит!
По Бобкин-стрит, по Бобкин-стрит
Шагает быстро мистер Смит
В почтовой синей кепке,
А сам он вроде щепки.

Идет в четырнадцатый дом,
Стучит висячим молотком
И говорит сурово:
Для мистера Житкова.
Швейцар глядит из-под очков
На имя и фамилию
И говорит: - Борис Житков
Отправился в Бразилию!

7

Пароход
Отойдет
Через две минуты.
Чемоданами народ
Занял все каюты.
Но в одну из кают
Чемоданов не несут.
Там поедет вот что:
Почтальон и почта.

8

Под пальмами Бразилии,
От зноя утомлен,
Шагает дон Базилио,
Бразильский почтальон.
В руке он держит странное,
Измятое письмо.
На марке - иностранное
Почтовое клеймо.
И надпись над фамилией
О том, что адресат
Уехал из Бразилии
Обратно в Ленинград.

9

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне,
С цифрой 5 на медной бляшке,
В синей форменной фуражке?
Это он,
Это он,
Ленинградский почтальон.
Он протягивает снова
Заказное для Житкова.
Для Житкова?
Эй, Борис,
Получи и распишись!

10

Мой сосед вскочил с постели:
Вот так чудо в самом деле!
Погляди, письмо за мной
Облетело шар земной.
Мчалось по морю вдогонку,
Понеслось на Амазонку.
Вслед за мной его везли
Поезда и корабли.
По морям и горным склонам
Добрело оно ко мне.
Честь и слава почтальонам,
Утомленным, запыленным.
Слава честным почтальонам
С толстой сумкой на ремне!

9 октября во всем мире отмечают Международный день почты. Сейчас, в эпоху интернета, бумажные послания практически вытеснены электронными, но представить жизнь без почты все равно невозможно. Каждый день миллионы людей получают друг письма, открытки и посылки из разных уголков света. сайт рассказывает, как зарождалась и развивалась почтовая служба в России.

От ямщиков до почтмейстеров

Почтовое дело стало зарождаться на Руси еще в X столетии. Правда, тогда послания и депеши отправляли преимущественно князья. Простые же люди должны были беспрекословно предоставлять княжеским гонцам коней и корм: такая повинность называлась «повозом». Позже, в XIII веке, появились первые почтовые станции - ямы - и почтовая повинность трансформировалась в ямскую. Между станциями также ходили лошади, которых предоставляло местное население. Гонцов на лошади возили сами крестьяне. Расстояние между ямами составляло до 100 километров. Таким образом, крестьянин мог «выбыть» из домашних дел на несколько дней. К тому же, такая работа не оплачивалась. Получать вознаграждение за свой труд ямщики стали только при Иване Грозном.

Почтовая служба в классическом ее понимании возникла в XVII веке, при этом ямское дело продолжало существовать параллельно с ней. Ямщики доставляли срочные послания в конкретное место, а почтальоны разносили много писем сразу строго в определенное время.

При Петре I ямская и регулярная почта слились в одну организацию, которой управлял генерал-почтмейстер. Высшими органами были почтамты, а внизу иерархической лестницы находились почтовые станции.

Ящики - на вес золота

Внутригородская почта появилась в России в 1833 году: она работала в Петербурге. Жители столицы могли отнести свои письма в один из 45 пунктов приема. Трижды в день письма отвозили в почтамт, где послания сортировали, и почтальоны разносили их адресатам. В середине XIX века с появлением марок, которые нужно было клеить на конверт, в городах разместили почтовые ящики, и людям уже не приходилось подолгу ждать своей очереди в пунктах приема писем.

Труд ямщика был тяжелой работой. Фото: Public Domain

Первые ящики были сделаны из досок, обшиты железом и окрашены в темно-синий цвет. Новинка быстро стала мишенью для воришек, и ящики один за другим исчезали с городских улиц. Тогда их начали делать из чугуна: вес одной такой конструкции составлял под 40 килограммов, и снять его стены было довольно затруднительно.

К 1896 году в России насчитывалось больше 15 тысяч почтовых ящиков.

Нелегкий труд почтальона

Почтальона в России можно было издалека узнать на улице по его форме, похожей на солдатский мундир. Позже ношение формы было упразднено, и мундиры были заменены сюртуками, которые почтальоны должны были приобретать из своего кармана.

В конце XIX и начале XX века рабочий день почтальона длился целых 16 часов - с раннего утра и до самой ночи. За это время сотрудник почтового ведомства мог прошагать около 30 километров с сумкой, весившей десятки килограммов. По этой причине корреспонденцию разносили только мужчины, а женщины, как правило, трудились в канцелярии ведомства. На работу принимали только незамужних, бездетных и вдов. При поступлении на почту каждая женщина подписывала обязательство о том, что она покинет службу в том случае, если решит обзавестись семьей. Считалось, что муж и дети послужат для сотрудниц отвлекающим фактором и помешают рабочему процессу.

Почтальона можно было узнать издалека - по его форме. Фото: Музей печати и издательского дела

Несмотря на непростые условия труда, оплачивалась работа почтальона весьма скромно. Так, в начале 1900-х годов средняя зарплата сотрудника почты составляла 20 рублей в месяц. При этом литр сметаны стоил около 80 копеек, а килограмм шоколадных конфет - 3 рубля. Чуть больше получали почтальоны, перевозившие корреспонденцию на лошадях: за одну такую поездку им полагалось по 20 копеек прибавки в сутки. В 1912 году в «Почтово-телеграфном вестнике» вышла заметка, которая гласила: «Чай стоит 5 копеек, хлеб — 4 копейки фунт, остается 11 копеек на обед. Мудрено каши отведать на эти жалкие гроши... Неужели Главное управление не сознает, что за 20 копеек в течение суток прокормиться невозможно?».

В настоящее время труд почтальона ценится гораздо больше, чем в былые времена, а условия работы стали проще. Письма со всей страны разбирают в автоматизированных сортировочных центрах (АСЦ): в день через конвейер проходит порядка 3 миллионов посланий. Размер и вес письма определяют машины, они же наносят штемпели о гашении марки. После обработки письма поступают в одно из 42 тысяч отделений почтовой связи. Оттуда их уже разносит почтальон, и каждый день люди по всей стране получают письма, которые так ждали!

Тяжел и безрадостен был труд почтовых работников в царской России. Дух военно-казарменного режима веял над всем почтовым миром. Сюда переносились порядки суровой солдатчины. Даже форма почтовиков долгое время походила на солдатский мундир, даже тесак висел на поясе почтальона. Так было в XVIII в., и мало что изменилось, в первой половине следующего века.

В царствование Петра I, Екатерины II, Павла I и в более поздние времена правительству не раз приходилось издавать распоряжения в защиту почтовых служащих от самодурства проезжающих, власть имущих. Эти распоряжения мало помогали. «Что такое станционный смотритель?— спрашивает А.С. Пушкин в повести «Станционный смотритель»,— сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев, и то не всегда (ссылаюсь на совесть моих читателей)... Не настоящая ли каторга? Покоя ни днем, ни ночью».

Действительно, маленький чин никак не защищал станционного смотрителя. Вот как описывает в своем произведении «Смех и горе» Н.С. Лесков встречу смотрителя с важной персоной:

«А небось ты... четырнадцатым классом, каналья, пользуешься?
— Пользуюсь, ваше превосходительство. Оплеуха.
— Чин «не бей меня в рыло» имеешь?
— Имею-с.
— Так вот же, не уповай на закон! Не уповай!

И посыпалась пощечина за пощечиной, летели они градом, дождем, потоком. Несчастный смотритель только-что поднимался, как падал снова на пол». Бедный смотритель так привык к подобному обращению со стороны важных персон, что считал его нормальным. «От такого, по правде сказать, оно даже не обидно, а вот как другой раз прапорщик набежит или корнет, да тоже к рылу лезет, так вот это уж очень противно».

Станционный смотритель, осмелившийся перечить власть имущим, изгонялся со службы. В извлечении № 20 из приказа Главначальствующего над почтовым департаментом от 30 декабря 1843 г. значилось: «Смотрителя Рубиховской почтовой станции (Псковской губернии) Борисова за дерзкие поступки против станового Пристава, и вообще за беспокойный характер, я приказал уволить из почтовой службы, и, как происходящего из податного состояния, отослать в Губернское правление для обращения в первобытное состояние». В почтово-телеграфных учреждениях было всего 8 свободных дней в году. 293 дня они работали по 12 часов в сутки и 64 — по 8 часов. В то же время в городских управах, казенных палатах и других учреждениях служащие имели 72 свободных дня и работали по 9 часов в сутки.

Служащие на маленьких должностях получали столько, что могли жить лишь впроголодь. Даже чернорабочий получал тогда больше. К тому же почтовому чиновнику надо было иметь, если не сюртук, то тужурку, что тяжело ложилось на его бюджет. Даже более высокие должности почтовиков оплачивались по сравнению с другими ведомствами значительно хуже. Срок выслуги пенсии равнялся тридцати пяти годам, а пенсия была нищенской. В докладной записке Александру II один из сановников принужден был писать следующее: «Станционный смотритель получал в день всего 11 коп. Чиновнику того же 14 класса, посаженному под арест, полагалось 12 коп. кормовых денег». Тюрьма давала большее обеспечение, чем управление почтовой станцией.

В бесправном положении находились служившие в почтовом ведомстве женщины. С 1872 г. существовал закон, ограничивавший их возможность вступать в брак. Даже в более поздние времена поступавшая работать на почту или телеграф женщина должна была подписать такое обязательство: «Я, нижеподписавшаяся, даю настоящую подписку в том, что изложенное в § 2 инструкции 9 января 1909 г. правило о службе женщин в почтово-телеграфном ведомстве, на основании коего на службу принимаются девицы и бездетные вдовы, а из замужних могут состоять на службе только жены чиновников названного ведомства, мне объявлено, причем в случае выхода моего замуж обязуюсь оставить службу».

Запрос об отмене такого закона был подан в Государственную думу, но остался без последствий. Еще тяжелее приходилось почтальонам, которые сопровождали почту на лошадях. Двигались они по восьми верст в час; за каждую поездку полагалось 20 коп. прибавки в сутки. За шесть лишних часов в пути прибавки не полагалось. Таким образом, за 30 часов работы к грошовому заработку приходились те же 20 коп. прибавки. В дороге изнашивалась одежда. Кроме того, нужно было обладать железным здоровьем, чтобы сидеть на открытой повозке осенью и весной под проливным дождем иногда в течение двух суток. «Чай стоит 5 копеек, хлеб — 4 копейки фунт, остается 11 копеек на обед. Мудрено каши отведать на эти жалкие гроши... Неужели Главное управление не сознает, что за 20 копеек в течение суток прокормиться невозможно»,— писал в 1912 г. «Почтово-телеграфный вестник».

В упомянутом выше извлечении № 20 из приказа Главночальствующего над почтовым департаментом имелось и такое сообщение: «Ефремовской конторы (Тульской губернии) почтальон Оболенский и караульный Московского почтамта Самохин, препровождая до Серпухова почту... были отправлены с Новоселковской станции на пяти повозках с шестью ямщиками, а на дороге отпустили двух ямщиков с лошадьми обратно, следуя затем с почтою до Серпухова на трех повозках. За что почтальон Оболенский наказан при собрании почтальонской команды розгами, а караульный Самохин (происходящий из обер-офицерских детей) выдержан под арестом в продолжение трех дней на хлебе и воде со строгим притом внушением, что впредь за подобный поступок он подвергнется большему наказанию». При таких условиях почтальон был обязан, как гласит текст подорожной, остававшийся неизменным вплоть до Февральской революции, почту «через все города и станции везти денно и нощно со всяким поспешением, не мешкая нигде напрасно ни одной минуты, не жалея живота своего до последней капли крови, а означенное в накладных сохранять в целости под опасением за противное тому строгогу по закону взыскания».

Рабочий день почтальона, который разносил корреспонденцию, в конце прошлого века равнялся шестнадцати часам. За день почтальон проходил 25, а то и 30 верст. В больших городах он переносил по нескольку раз в день на собственных плечах груз, общий вес которого достигал нескольких пудов. По официальным данным 75% чиновников почты и телеграфа зарабатывали меньше, чем землекопы или чернорабочие. Не мудрено, что почтовые работники боролись как могли с царским правительством. В 1905 г. многие из них приняли участие во Всероссийской политической стачке. В дни Великой Октябрьской революции среди активных ее бойцов были и работники связи. В первые дни Советской власти на руководящую работу был выдвинут ряд мелких почтово-телеграфных чиновников.

Иной стала работа почтовиков в стране Советов. На помощь работникам связи приходят машины, заменяющие тяжелый ручной труд. Но еще и сегодня входят в наши подъезды почтальоны, работа которых ценится теперь не меньше, чем работа людей других профессий. И почтальоны награждаются орденами и медалями, им присваиваются высокие звания, так было во времена СССР. Героем Социалистического Труда стала Ануза Давлетовна Шарифуллина, бригадир отделения связи Уфимского почтамта, двадцать два года проработавшая безукоризненно на своем посту, ранее награжденная орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Шарифуллина обучила своей профессии почти 100 человек. Она — депутат районного Совета.

Орденом Ленина награждена Елена Андреевна Беспалова, тридцать лет назад понесшая сумку почтальона по своему участку. Теперь она сортировщица писем Московского почтамта. Если ежедневно тысячи адресатов получают в срок свою корреспонденцию, в этом есть частица и ее работы. Ударник девятой пятилетки, лучший по профессии мастер связи, как сказано в ее послужном списке, она была делегатом XXV съезда КПСС. ...По обрывистому берегу Днепра, из дома в дом села Бородаевки, идет почтальон Ольга Швидка. В селе 600 дворов, и в самом центре в одном здании с сельским советом, разместилось почтовое отделение.

У каждого почтальона свой участок: 200 дворов. В дождь и в слякоть, и в стужу трудятся почтальоны, и за многие годы не было случая, чтобы к закрытию почты хоть одно письмо осталось не доставленным. Все связисты в большом почете у жителей села, и во всех домах их встречают как близких людей. В сумках у них конверты и марки, есть даже коллекционные для местных филателистов. Можно отправить с почтальонами письмо и телеграмму прямо из дому.

Сумка почтальона. Как разнообразно порою ее содержание! «Так болтали между собою в сумке почтальона повестки и письма; а он между тем бегал по улицам и равнодушно разносил по домам радость и горе, смех и печаль, любовь и злобу, дружбу и ненависть, правду и ложь, важные известия и глупые, пустые фразы». Так писал в своем рассказе «Сумка почтальона» выдающийся русский педагог К. Д. Ушинский. Но далеко не все почтальоны равнодушны. Вот как рассказывает о себе Анна Иосифовна Петровичева («Аннушка», как любовно называют ее жители трех сел), начавшая свой нелегкий путь еще девчонкой... Более 35 лет носит она сумку с газетами, письмами, бандеролями: «Вот Сваино — в нем всю жизнь живу... Знаю весь народ в селе наперечет, до десятого поколения, и коров-то как кличут и щенят — тоже знаю. Труднее сначала было с Хорошевкой — там одни Андреевы да Тимофеевы. А номеров на домах нет — путалась. Сейчас-то что — по обратному адресу скажу, кому письмо. Знаю, откуда, кто и часто ли пишет. А уж кто чем интересуется, какие газеты да журналы читает — разбуди ночью, скажу. Мария-то Гавриловна из Хорошевки, ей 100 лет недавно сравнялось — и на следующий год районную газету «За коммунизм» выписала, да еще газеты... А третье мое село НовоНиколаевское — в-о-н его через поле вдалеке видно... И так вот каждый божий день кругами да кольцами: Сваино - Николаиха -Хорошевка-Сваино. Сколько тут километров? Если бы, думаю, все эти кольца размотать, до луны бы хватило. И все пешком».

Почтовая связь космонавтов

Справедливо сказано: «Честь и слава почтальонам!» Почтальоны делают свое дело не только на земле: появились они и в космосе. С космического корабля «Союз-5» на корабль «Союз-4» летчики-космонавты Е. В. Хрунов и А. С. Елисеев перенесли письма и газеты для летчика-космонавта В. А. Шаталова. На встрече с экипажами звездных кораблей начальник Главного почтового управления Министерства связи СССР О. К. Макаров вручил Е. В. Хрунову, А. С. Елисееву, В. А. Шаталову и Б. В. Волынову удостоверения и значки почтальонов. Космонавты попросили, чтобы для удобства передачи почты в космосе при следующих полетах были изготовлены специальные сумки.

Когда пребывание в космосе стало измеряться месяцами (полет первой основной экспедиции на орбитальной станции «Салют-6» в составе космонавтов Ю. В. Романенко и Г. М. Гречко продолжался 90 суток), почтовая связь стала успешно развиваться. Дважды во время этого полета на борт станции через экспедиции посещения передавалась космическая почта, и было открыто регулярное почтовое обращение на трассе Земля-Космос и Космос-Земля. Космонавты получали не только заказные и простые письма от семьи, товарищей-космонавтов и друзей, но многочисленную служебную корреспонденцию, газеты и бандероли.

Начальником первого космического отделения почтовой связи стал Г. М. Гречко. Ему вручили официальные полномочия от Министерства связи СССР и специальный штемпель гашения. Первое письмо, отправленное из просторов Вселенной, было адресовано в Ленинград, в Музей связи имени А. С. Попова. После посадки «Союза-28» почтовый штемпель был отправлен в Москву, где на Главном почтамте им проводилось гашение. На корреспонденции, привезенной кораблем на Землю, ставился удостоверяющий штемпель «Космическая почта. Доставлено кораблем «Союз». Письма обрабатывались на космодроме Байконур и доставлялись адресатам. Первый космонавт ЧССР В. Ремек доставил на борт станции и чехословацкий специальный штемпель.

Начиная с первых дней Великой Отечественной войны, когда большая часть мужского населения покинула свои дома и вступила в ряды Советской Армии, единственной ниточкой, дающей возможность получить хоть какую-нибудь весточку из дома, стала почтовая связь. Срочная мобилизация зачастую не давала возможности даже попрощаться с родными перед отправкой на фронт. Хорошо, если кому-то удавалось отослать домой почтовую карточку, с номером своего эшелона. Тогда близкие люди могли хотя бы прийти и попрощаться на вокзале. Но иногда и такой возможности не было, семьи моментально разлучались на долгие месяцы и даже годы, вынужденные жить и сражаться, не зная ничего о своих родных. Люди уходили на фронт, в неизвестность, а их семьи ждали известий о них, ждали возможности узнать, живы ли их любимые.

Правительство прекрасно понимало, что для поддержания эмоционального духа бойцов на должном уровне необходимо обеспечить бесперебойную работу почты. Основная масса солдат была движима не только стремлением отстоять свою Родину и освободить ее от ненавистных оккупантов, но и желанием защитить самых дорогих людей, которые остались где-то далеко в тылу или на уже захваченной врагом территории. Руководство нашей страны осознавало, что одной из главнейших задач на самом страшном, начальном этапе войны является борьба с растерянностью и паникой, которая охватила миллионы советских граждан. А значительную поддержку и уверенность бойцам, помимо идеологической пропаганды, может дать налаженная связь с домом. Газета «Правда» в августе 1941-го года в одной из своих передовых статей писала о том, как важна для фронта отлаженная работа почты, так как «каждое полученное письмо или посылка придают бойцам сил и вдохновляют на новые подвиги».

По рассказам очевидцев, вовремя доставленное из дома письмо было для солдат Советской Армии гораздо важнее, нежели полевая кухня и прочие скромные блага фронтовой жизни. А тысячи женщин по всей стране часами караулили почтальонов в надежде на то, что они, наконец, принесут им известия от их мужей, сыновей и братьев.

После введения военного положения в стране вскрылся факт плохой организации работы службы связи, которая не могла должным образом обеспечить своевременную доставку даже важнейших сообщений и писем в расположения частей армий. Сталин называл связь «ахиллесовой пятой» Советского Союза, отметив при этом о необходимости поднимать ее на совершенно новый уровень в срочном порядке. Уже в первые дни войны он вызвал наркома связи СССР И.Т. Пересыпкина для доклада о разработанных срочных мерах по переводу государственной связи на военное положение. А для этого была необходима радикальная перестройка всех имеющихся средств связи, в том числе и почты.

Пересыпкин Иван Терентьевич появился на свет в 1904-ом году в деревне Протасово Орловской губернии. Его отец был бедным крестьянином, чтобы прожить уже в тринадцать лет Иван начал трудиться на шахте. В 1919-ом году он добровольцем вступил в набиравшую силу Красную Армию и воевал на Южном фронте против Деникина. После окончания гражданской войны Пересыпкин работал милиционером, а в 1924-ом году закончил Украинскую Военно-политическую школу и был командирован политбойцом в Первую кавалерийскую дивизию Запорожья. В 1937-ом Иван Терентьевич окончил электротехническую академию РККА и получил должность военного комиссара Научно-исследовательского института связи Красной Армии. 10 мая 1939-го он был назначен наркомом связи, в июле 1941-го – замом наркома обороны, а 21 февраля 1944-го года стал маршалом войск связи. В годы войны связисты под руководством Иваном Пересыпкина с честью решили множество сложнейших задач. Достаточно сказать, что было организовано более трех с половиной тысяч подразделений связи разного назначения, а численность этого вида войск выросла в четыре раза, достигнув почти одного миллиона человек. Каждый десятый советский солдат был связистом. Средства связи работали в четырнадцати стратегических оборонительных и тридцати семи стратегических наступательных операциях, 250 фронтовых наступательных и оборонительных операциях. После окончания войны до 1957-го года Пересыпкин командовал войсками связи, занимаясь их боевой подготовкой, развивая и совершенствуя новые средства связи, внедряя их в части и соединения. Умер Иван Терентьевич 12 октября 1978-го года и был похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.

Изменения были связаны в первую очередь с тем, что при доставке писем на фронт не существовало привычного для почтальона конкретного почтового адреса с указанием улицы и дома. Необходимо было выработать совершенно новые принципы работы почты, которые бы позволили быстро и безошибочно доставлять корреспонденцию в военные части, местоположение которых постоянно изменялось. Тем не менее, вследствие важности возможности быстрого и удаленного решения вопросов, связанных с управлением войсками, приоритет в модернизации средств связи был отдан телефонии и радио.

Начальник управления связи Красной Армии Гапич был снят Сталиным со своего поста, а все его обязанности были возложены на Пересыпкина, который теперь совмещал сразу две должности: начальника связи армии и заместителя наркома обороны, оставаясь при этом наркомом связи. Такое решение было вполне закономерно. Будучи энергичным и волевым человеком новый тридцатидевятилетний начальник связи был к тому же умелым и грамотным организатором. Именно он предложил, вопреки принятым нормам, призывать в действующую армию гражданских специалистов, которым было поручено в срочном порядке наладить неудовлетворительную работу военно-почтовой службы.

Неизвестно насколько удачно новый персонал справился бы с поставленными перед ним задачами, если бы не Его Величество Случай: в ходе одной из военных операций в руки советских военных попал устав полевой почтовой службы немецких войск. А поскольку почтовое обеспечение вермахта всегда находилось на должном уровне, то перевод и изучение такого ценного документа позволило уже через несколько недель успешно использовать технологию врага для нужд Советской армии. Однако использование грамотно разработанной немецкой модели не устраняло чисто советских проблем. В первые же недели войны почтовые работники столкнулись с банальной проблемой нехваткой конвертов. Именно тогда и появились письма-треугольники, народные письма, когда лист с письмом просто складывали в несколько раз, а на верхней стороне писали адрес получателя. Эти знаменитые символы надежды и прочной связи фронта с тылом часто упоминались авторами произведений о Великой Отечественной войне. Война не отняла у людей желание продолжать жить и любить. О мечтах и надеждах на то, что все наладится, а жизнь вновь войдет в привычное русло они и писали в своих письмах.

Письмо-треугольник представляло собой лист бумаги прямоугольной формы, загнутый сначала справа налево, а потом слева направо. Оставшаяся полоска бумаги вставлялась внутрь. Марка не требовалась, письмо не заклеивалось, так как все знали о том, что его будет читать цензура. На наружной стороне писался адрес назначения и обратный, а также оставлялось чистое место для отметок почтовых работников. Поскольку тетради были на вес золота, послание писалось мельчайшим почерком, заполнялось все пригодное пространство. Подобные письма-треугольники складывали даже маленькие дети, которые сооружали послание папке из обычного куска газеты. Если адресат к моменту доставки письма уже погиб, то на треугольнике делали запись о гибели, перечеркивали адрес назначения и возвращали обратно. Зачастую такой треугольник заменял «похоронку». В редких случаях, когда адресат числился без вести пропавшим или был расстрелян за трусость, письмо уничтожали. Если солдат был переведен в другую часть, попал в лазарет или госпиталь, то на месте для пометок ставили новый адрес. Некоторые такие переадресованные письма исчезали на долгое время, находя адресата уже через годы после войны.

Адрес на письме, которое необходимо было доставить на фронт, в начале войны писался как Д.К.А. – Действующая Красная Армия. Затем указывался порядковый номер ППС или полевой почтовой станции, номер полка и место службы солдата. Со временем использование такой системы адресов показало, что существует возможность раскрытия месторасположения действующих частей и подразделений. Захваченная врагом почта вблизи от расположения советских воинских группировок предоставляла ему всю информацию о месте их дислокации. Это, разумеется, было недопустимо. Согласно приказу наркома обороны была принята новая инструкция по адресованию почтовой корреспонденции для Красной Армии в военный период. После аббревиатуры Д.К.А. и номера ППС стал указываться специальный условный код военного подразделения, который был известен только тем, кто читал приказ о присвоении соответствующего номера конкретной военной части.

Частная жизнь советских граждан и до войны была предметом пристального контроля государства, и военное время никак не повлияло на сложившееся положение дел. Как раз напротив. Вся почта тщательно проверялась, цензура была тотальной, число цензоров увеличилось вдвое, а на каждую армию приходилось не менее десяти политконтролёров. Частная переписка родных людей больше не была их личным делом. Проверяющих интересовали не только содержащиеся в письмах данные о дислокации частей и их номерах, именах командиров и численности потерь, но и эмоциональный настрой бойцов действующей армии. Совсем не случайно почтовая цензура в годы войны подчинялась непосредственно СМЕРШу, Главному управлению контрразведки в Наркомате обороны СССР. Одним из самых «мягких» видов почтовой цензуры было вымарывание строчек, содержащих недопустимую для передачи, по мнению проверяющих, информацию. Зачеркивались нецензурные выражения, критика армейских порядков и любые отрицательные высказывания о положении в армии.

Известен эпизод из биографии писателя А.И. Солженицына, когда он зимой 1945-го года в письме Виткевичу изложил свое негативное отношение к правящей верхушке и позволил себе критику существующих порядков, за что вскоре поплатился свободой.

Цензорами на почте были в основном девушки, и часто случалось так, что из писем странным образом пропадали фотографии симпатичных молодых бойцов. Злоупотребляя, таким образом, своими служебные возможности, девушки заводили почтовые романы с понравившимися им корреспондентами. Война войной, а молодость брала свое. Обычным делом стали знакомства по переписке, в газетах можно было найти адреса тех, кто хотел бы переписываться с солдатом. Исключая отдельные случаи, как правило, продолжение этих виртуальных романов откладывалось до окончания войны.

Интересно также и то, что в военные годы письма на фронт доходили порой быстрее, чем в наши дни. Это объяснялось тем, что нарком связи добился исключительных условий для доставки армейской почты. Как бы плотно ни была закружена железная дорога, почтовые эшелоны пропускались в первую очередь, а их остановки считались недопустимыми. Кроме того, почта перевозилась с помощью всех имеющихся видов транспорта в зависимости от условий местности – в специальных почтовых вагонах, на кораблях, почтовых самолетах, автомобилях и даже на мотоциклах. Использование почтового транспорта для каких-либо прочих нужд было строго-настрого запрещено. Наравне с боевым обеспечением армии военным почтовым грузам был отдан приоритетный характер.

В ряде районов для доставки почты использовались почтовые голуби, которые беспрепятственно переносили секретные сообщения через линию фронта в тех местах, где самолет никогда бы не смог пролететь незамеченным. Немецкие снайперы даже пытались отстреливать несчастных птиц, для их уничтожения выпускались группы специальных ястребов, но большей части почтовых голубей все же удавалось успешно доставить информацию к месту назначения. Для уменьшения возможности обнаружения советскими учеными была выведена особая порода почтовых голубей, способных летать в ночное время суток.

Советским военным иногда удавалось перехватить почтовые грузы для немецкой армии. Тщательное изучение писем солдат противника свидетельствовало о том, что царившее в первый год войны бравурное настроение немецкой армии после холодов зимы 1941-го – 1942-го годов сменилось ощущением тревоги и неуверенности. В свободное от боевых действий время политруки устраивали массовое прочитывание немецких писем, что придавало солдатам Красной Армии дополнительные силы и уверенность в успехе их благого дела.

В 1941-ом накануне контрнаступления под Москвой советской разведке удалось сбить и захватить немецкий почтовый самолет с сотней тысяч писем на борту. После обработки сотрудниками СМЕРШа захваченной почты, данные были представлены маршалу Жукову. Полученная информация свидетельствовала о том, что в немецкой армии на данном участке фронта царят отчаянные пораженческие настроения. Немцы писали домой о том, что русские проявили себя как прекрасные войны, они отлично вооружены, дерутся с невиданной яростью, а война, наверняка, будет трудной и затяжной. На основе этих сведений Жуков издал приказ о немедленном наступлении.

Помимо доставки писем на почтовую авиацию была возложена миссия распространения агитационных листовок, которые должны были повлиять на психологический настрой немецких солдат и подорвать веру во внушаемые им командованием убеждения. Над содержанием листовок работала огромная «идеологическая машина». Прекрасным образцом является листовка «Спасение Германии в немедленном прекращении войны», написанная председателем Президиума Верховного Совета и в то же время талантливым пропагандистом Михаилом Калининым, который обладал исключительным даром убеждения. Немцы также со своей стороны периодически сбрасывали листовки или набивали ими гильзы и выстреливали в направлении советских окопов. Довольно часто эти бумажки печатались на папиросной бумаге хорошего качества в расчете на то, что какой-нибудь русский солдат непременно подберет ее для самокрутки и, разумеется, прочтет.

Хочется привести отдельные строки из листовки «Спасение Германии в немедленном прекращении войны»: «…Взгляните здраво и хоть немного поразмыслите – погибло два миллиона немецких солдат, не говоря уже о пленных и раненых. А победа еще дальше, чем была год назад. Гитлеру не жалко простых немецких людей, он угробит еще два миллиона, но победа будет также далека. Конец у этой войны только один – почти полное уничтожение мужского населения Германии. Женская молодежь никогда не увидит молодых немцев, ибо они умирают в снегах СССР, в песках Африки. Сдаваясь добровольно в плен, вы отмежевываетесь от преступной гитлеровской банды и приближаете конец войны. Сдаваясь в плен, вы сберегаете жизнедеятельное население Германии…». Таким образом, суть выдвинутого советской пропагандой лозунга не переходе в плен ради спасения жизни, а ради спасения своей родины.

Основное количество почтальонов или экспедиторов, как их тогда официально называли, составляли мужчины. Это было неслучайно, поскольку общий вес груза, который им приходилось переносить, состоял помимо привычного обмундирования из множества писем и газет и почти равнялся весу пулемета. Однако тяжесть заветной сумки почтальона измерялась не килограммами писем, а человеческими эмоциями и трагедиями, которые приходили вместе с ними.

Появления почтальона в каждом доме одновременно и ждали, и боялись, ведь вести могли быть не только хорошими, но и трагическими. Письма в тылу становились практически вестниками судьбы, каждое из них содержало в себе ответ на самый главный вопрос – жив ли тот, кого ждут и любят? Такое положение накладывало на несущего особую ответственность, каждому почтальону ежедневно приходилось переживать и радость, и горе вместе со своими адресатами.

Интересным явлением, получившим распространение среди советских солдат, стали «письмовники». Далеко не все военнослужащие могли грамотно и красиво написать письмо своей любимой девушке или матери. Тогда они обращались за помощью к более подготовленным и образованным товарищам. В каждой части имелись признанные и уважаемые всеми специалисты, у которых можно было взять образец письма или попросить надиктовать его текст вживую.
Советская военная почта к концу 1941-го года уже работала как четко отлаженный механизм. Ежемесячно на фронт доставлялось до семидесяти миллионов писем. Сотрудники почтовых сортировочных пунктов трудились круглосуточно, чтобы не допустить перебоев и задержек. Однако они иногда все же случались, если военная часть отступала или попадала в окружение. Бывало и так, что письма гибли вместе с почтовыми эшелонами или безвестно пропадали в сумке убитого при их доставке почтальона. Но в большинстве случаев прилагались все силы к тому, чтобы каждое письмецо как можно быстрее дошло до своего адресата, даже если он находится на временно осажденной территории.

Для доставки почты порой использовались все мыслимые и немыслимые способы. Так в Севастополь письма приходили на подводных лодках, а в Ленинград их сначала везли через Ладожское озеро, а после прорыва блокады в 1943-ем году на отвоеванном узком участке суши через построенный секретный тридцатитрехкилометровый железнодорожный коридор. Позднее эту трассу, по аналогии с Ладожской Дорогой Жизни, назвали Дорогой Победы.

6 февраля 1943-го года всем военным частям и их подразделениям были присвоены новые условные номера. Теперь почтовый адрес фронтовика состоял всего из пяти цифр: номера войсковой части и полевой почты. По мере продвижения советских войск на запад в каждом отвоеванном районе необходимо было восстанавливать почтовую связь. Благо за годы войны механизм был отработан до совершенства, а главное имелись специалисты по связи высокого класса.

После того как 1 декабря 1944-го года Красная Армия пересекла границу СССР и война уже близилась к своему завершению, Госкомитет обороны принял специальное постановление, согласно которому всем военнослужащим действующей армии разрешалось один раз в месяц отправить посылку установленного веса домой. Всего за четыре месяца 1945-го года почта смогла доставить в тыл страны десять миллионов посылок, для перевозки которых потребовалось более десяти тысяч двухосных почтовых вагонов. В основном солдаты отправляли домой одежду, посуду и мыло, а офицерский состав мог позволить себе послать более ценные «сувениры». Когда на почтовых отделениях начали скапливаться целые горы неотправленных посылок, правительство вынесло решение о введении дополнительных почтово-багажных поездов. Сегодня трудно представить с какими чувствами измученные годами лишений жители тыла спешили на почту, чтобы получить посылки с поистине царскими дарами, среди которых наиболее ценными считались сухие пайки американских солдат, состоящие из консервов, джема, яичного порошка и даже растворимого кофе.

]

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter